«Одиночество – это неутолённая жажда мечты…»
«…Он понизил голос и произнёс, улыбаясь не то цинично, не то издевательски: – Скажите, сэнсэй, а может быть, я не кажусь вам высокоорганизованным животным, а? Не стесняйтесь, скажите! Каким вы видите мой образ?
Ну до чего же утомительный и настырный псих! Никогда не думал, что умалишённые могут быть такими въедливыми. Чем больше ты ему поддакиваешь, тем больше он вдохновляется и только запутывает нить. Но с другой стороны, отказаться поддерживать разговор было бы ещё более опасно. Не зная хорошенько, что ответить, я промямлил:
– Ну… это, видите ли, вопрос очень деликатный, сложный… Что представляет собой ваш образ? Понимаете, человеческий глаз – это не фотоаппарат, тут непременно примешивается элемент субъективности. Недаром же говорят, что сто голов – сто умов, не так ли? В конечном счёте, если исходить из метода концепционных нормативов, сказать можно всё, что угодно…
– Вот умора… – Он согнул туловище и захохотал, нарочито, с вызовом, раскачиваясь взад и вперёд. – Значит, если вы не будете так на меня таращиться, то с концепционными нормативами ничего не выйдет? Неужели я настолько не похож на человека?
– Ничего подобного. Скорее очень похожи. И если уж говорить откровенно…
– Совсем как человек, да?
– Разумеется, совсем.
– Почти неотличим…
– Да, решительно совсем как человек.
Он внезапно откинулся на спинку стула и, хлопнув в ладоши, разинул пасть так, что стали видны гланды. Я уже обрадовался было, что у него начался приступ эпилепсии, но, к сожалению, это оказалось просто приступом веселья. Он весь изгибался, взлаивал, как простудившаяся собака, вытирал слёзы рукавом своей фланелевой куртки и говорил прерывающимся голосом:
– Ох, сэнсэй, умру… “Совсем как”, говорите… Ей-ей, умру!.. Да ведь я же самый настоящий человек, сэнсэй! “Совсем как”, говорите… Ну, вы меня совершенно убили!..
– Это что же, вы меня разыгрывали?
– А вы ещё сомневаетесь?
– Ну знаете ли, вы и фрукт, доложу я вам…
Он захохотал ещё громче. Нечего сказать, лихо он со мной обошёлся. Я ощутил жгучую горечь, словно моё сердце погрузили в крепкий рассол, но внезапно напряжение спало и всё мне стало безразлично, и тут хохот моего гостя мало-помалу заразил меня. Мы хохотали дуэтом более трёх минут. Он – пружинисто, как натянутая резина, я – расслабленно».
(Кобо Абэ, «Совсем как человек», перевод Аркадия Стругацкого)
«Для человека важнее всего не общество, а сам человек. Если человеку скверно, то, что толку в самом идеальном обществе?», – написал в романе «Четвёртый ледниковый период» Кобо Абэ. В книгах этого писателя, – по мнению многих заслуживающего Нобелевской премии в области литературы, – человек часто исчезает из общества… По сюжету. Исчезнувших ищут, но, главное, ищут они себя сами.
В 2024 году, 7 марта (по другим данным – 6 марта) исполняется 100 лет со дня рождения японского прозаика, драматурга, поэта, сценариста и режиссёра Кобо Абэ (Абэ Кимифуса).
Обладатель университетского диплома врача, К. Абэ не проработал медиком ни единого дня. В год окончания Токийского императорского университета, куда поступал по настоянию отца, был опубликован первый рассказ К. Абэ – «Дорожный знак в конце улицы». Нет, он не принёс ему славы, однако писатель не оставил разгорячённого пера. И правильно сделал: опубликованная в 1951 году повесть «Стена. Преступление S. Кармы» принесла ему самую престижную из литературных премий Японии, присуждаемых дебютантам. Победитель получил традиционные памятные часы и один миллион иен от «Ассоциации по содействию японской литературе», что очень помогло семейному со студенческой скамьи К. Абэ.
К. Абэ вместе с писателем и поэтом Хироси Нома примкнул к объединению «Народная литература» и вступил в Коммунистическую партию Японии. Спустя несколько лет К. Абэ публично выступил с критикой линии партии и был исключён из её рядов.
В 1960 году вышел роман К. Абэ «Женщина в песках», за который автор получил Премию газеты «Иомиури». Затем последовали «Чужое лицо», «Сожжённая карта» и «Человек-ящик».
Широкую известность К. Абэ приобрёл не только как прозаик, но и как драматург и режиссёр. Им написано большое число пьес – «Крепость», «Охота на рабов», «Призраки среди нас».
В 1962 году кинорежиссер Хироси Тэсигахара снял по сценарию К. Абэ свой первый художественный фильм «Западня», в основу которого была положена пьеса писателя. Впоследствии Х. Тэсигахара снял ещё три фильма по романам К. Абэ.
В 1973 году К. Абэ создал и возглавил собственный театр «Студия Абэ Кобо», в котором ставил собственные пьесы. Выступления экспериментального коллектива, в том числе, и за рубежом, в частности, в США, получили высокую оценку. В 1980-х годах театр К. Абэ постепенно прекратил своё существование.
Современный японский писатель Кэндзабуро Оэ, ставя К. Абэ в один ряд с Ф. Кафкой и У. Фолкнером, заявил, что, проживи К. Абэ дольше, он, а не удостоенный её в 1994 году сам К. Оэ, непременно получил бы Нобелевскую премию по литературе. Но Кобо Абэ скоропостижно скончался от остановки сердца в возрасте 68 лет в январе 1993 году.
«Не люблю людей. Я – один. И преимущество моё в том, что в отличие от многих я хорошо это понимаю», – сказал он однажды. Жил писатель достаточно уединённо, любил слушать «Pink Floyd» и венгерского пианиста-композитора Бела Виктора Яноша Бартока, очень увлекался фотографией… «Одиночество – это неутолённая жажда мечты», – написано им в романе «Женщина в песках».
Читать К. Абэ – непросто. Он – ни в коем случае не беллетрист, хотя и давал повод критикам называть себя фантастом. Но при этом называли его и японским Сартром. А ещё – японским Ф. Достоевским. Только представьте, какая «на выходе» получилась «гремучая смесь»!
Кандидат филологических наук Александр Леонидович Луцкий в своей работе с «говорящим» названием «Абэ Кобо и Альбер Камю: экзистенциальное сопоставление» пишет: «Следует отдать должное высокому мастерству Абэ-психолога, вслед за Достоевским видевшего разгадку структуры личности в том пространстве, в котором сначала возникает человеческое отношение к другому индивиду, чтобы затем – вследствие взаимного характера этого общения – превратиться в то самое отношение к самому себе, опосредствованное через отношение к другому, которое и составляет суть личностной – специфически человеческой природы индивида». В своей диссертации «Экзистенциализм и японская литература» А. Луцкий поясняет, что механическое сравнение К. Абэ с европейскими экзистенциалистами невозможно: – «мы увидели различие смысложизненных переживаний “экзистенциального индивида” на Западе и в Японии».
Советский филолог-востоковед, государственный и общественный деятель, профессор, член-корреспондент АН СССР Николай Трофимович Федоренко, неоднократно лично встречавшийся с Кобо Абэ как в Москве, так и в Токио, и пытавшийся во время представления этого автора отечественному читателю «накинуть на плечи» японца «идеологический плащ», тем не менее, прозрачно намекал на элитарность произведений японского писателя: «Творчество Кобо Абэ противоречиво, но никоим образом его не отнесёшь к литературному плоскогорью. …Творчество Абэ – явление сложное, неоднозначное».
Вероятно, это хорошая реклама для писателя – когда тебя называют «сложным», и когда твои книги в мягких обложках не продают на кассах в супермаркетах. Авангардист К. Абэ, тем не менее, в России скорее, популярен, нежели неизвестен. Выходившие в конце 1960-х годов в СССР книги «Женщина в песках» и «Чужое лицо» производили фурор – и не только потому, что общество, почувствовавшее «оттепель», было жадно не только до иностранных вещей, но и до зарубежного искусства тоже. А ведь в своих поисках ответа на не имеющие ответа вопросы и «путешествиях» по закоулкам человеческой души писатель иногда заходил столь далеко, что и большие романы имели столь мало динамики (как например, в «Чужом лице»), воспринимаются как философские эссе.
Но есть, во-первых, мастерство писателя. И, наверное, во-вторых, сыграла свою роль свойственная и русской душе тяга к одиночеству? К рефлексии?
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и литературы Карагандинского государственного университета им. Е. А. Букетова Айнаш Токушевна Мустояпова: «Человек в изображении К. Абэ – жертва общественного устройства. Живя в многомиллионном Токио, герои К. Абэ тотально одиноки. Это одиночество тем более впечатляюще, что писатель изображает жизнь героев в огромном мегаполисе, где, казалось, невозможно скрыться от других и человек вынужден постоянно соприкасаться с людьми.
Герои К. Абэ выступают носителями основного мотива произведений писателя – мотива утраты человеком связи с окружающим миром.
Если в произведениях Кэндзабуро Оэ герои стремятся к некоему “сообществу”, к единению с людьми в группе, то герои К. Абэ – это герои отчуждённые, бегущие от общества. Они будут прятаться, исчезать, убегать в стремлении найти убежище от мира людей. Это знак того, что социальный аспект в изображении человека у К. Абэ сменяется аспектом психологическим, сосредоточенном на внутреннем “я” героя.
Романы К. Абэ – романы, безусловно, модернистские. Изображение жизни человека в современном мегаполисе позволяет К. Абэ показать крайнюю степень отчуждения человека. Герои К. Абэ часто оказываются в “пограничной” ситуации, что позволяет им увидеть прежнюю жизнь и ценности в новом свете, осознать её ненормальность, абсурдность».
Как тут не полюбить русскому японца…
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
Ну до чего же утомительный и настырный псих! Никогда не думал, что умалишённые могут быть такими въедливыми. Чем больше ты ему поддакиваешь, тем больше он вдохновляется и только запутывает нить. Но с другой стороны, отказаться поддерживать разговор было бы ещё более опасно. Не зная хорошенько, что ответить, я промямлил:
– Ну… это, видите ли, вопрос очень деликатный, сложный… Что представляет собой ваш образ? Понимаете, человеческий глаз – это не фотоаппарат, тут непременно примешивается элемент субъективности. Недаром же говорят, что сто голов – сто умов, не так ли? В конечном счёте, если исходить из метода концепционных нормативов, сказать можно всё, что угодно…
– Вот умора… – Он согнул туловище и захохотал, нарочито, с вызовом, раскачиваясь взад и вперёд. – Значит, если вы не будете так на меня таращиться, то с концепционными нормативами ничего не выйдет? Неужели я настолько не похож на человека?
– Ничего подобного. Скорее очень похожи. И если уж говорить откровенно…
– Совсем как человек, да?
– Разумеется, совсем.
– Почти неотличим…
– Да, решительно совсем как человек.
Он внезапно откинулся на спинку стула и, хлопнув в ладоши, разинул пасть так, что стали видны гланды. Я уже обрадовался было, что у него начался приступ эпилепсии, но, к сожалению, это оказалось просто приступом веселья. Он весь изгибался, взлаивал, как простудившаяся собака, вытирал слёзы рукавом своей фланелевой куртки и говорил прерывающимся голосом:
– Ох, сэнсэй, умру… “Совсем как”, говорите… Ей-ей, умру!.. Да ведь я же самый настоящий человек, сэнсэй! “Совсем как”, говорите… Ну, вы меня совершенно убили!..
– Это что же, вы меня разыгрывали?
– А вы ещё сомневаетесь?
– Ну знаете ли, вы и фрукт, доложу я вам…
Он захохотал ещё громче. Нечего сказать, лихо он со мной обошёлся. Я ощутил жгучую горечь, словно моё сердце погрузили в крепкий рассол, но внезапно напряжение спало и всё мне стало безразлично, и тут хохот моего гостя мало-помалу заразил меня. Мы хохотали дуэтом более трёх минут. Он – пружинисто, как натянутая резина, я – расслабленно».
(Кобо Абэ, «Совсем как человек», перевод Аркадия Стругацкого)
«Для человека важнее всего не общество, а сам человек. Если человеку скверно, то, что толку в самом идеальном обществе?», – написал в романе «Четвёртый ледниковый период» Кобо Абэ. В книгах этого писателя, – по мнению многих заслуживающего Нобелевской премии в области литературы, – человек часто исчезает из общества… По сюжету. Исчезнувших ищут, но, главное, ищут они себя сами.
В 2024 году, 7 марта (по другим данным – 6 марта) исполняется 100 лет со дня рождения японского прозаика, драматурга, поэта, сценариста и режиссёра Кобо Абэ (Абэ Кимифуса).
Обладатель университетского диплома врача, К. Абэ не проработал медиком ни единого дня. В год окончания Токийского императорского университета, куда поступал по настоянию отца, был опубликован первый рассказ К. Абэ – «Дорожный знак в конце улицы». Нет, он не принёс ему славы, однако писатель не оставил разгорячённого пера. И правильно сделал: опубликованная в 1951 году повесть «Стена. Преступление S. Кармы» принесла ему самую престижную из литературных премий Японии, присуждаемых дебютантам. Победитель получил традиционные памятные часы и один миллион иен от «Ассоциации по содействию японской литературе», что очень помогло семейному со студенческой скамьи К. Абэ.
К. Абэ вместе с писателем и поэтом Хироси Нома примкнул к объединению «Народная литература» и вступил в Коммунистическую партию Японии. Спустя несколько лет К. Абэ публично выступил с критикой линии партии и был исключён из её рядов.
В 1960 году вышел роман К. Абэ «Женщина в песках», за который автор получил Премию газеты «Иомиури». Затем последовали «Чужое лицо», «Сожжённая карта» и «Человек-ящик».
Широкую известность К. Абэ приобрёл не только как прозаик, но и как драматург и режиссёр. Им написано большое число пьес – «Крепость», «Охота на рабов», «Призраки среди нас».
В 1962 году кинорежиссер Хироси Тэсигахара снял по сценарию К. Абэ свой первый художественный фильм «Западня», в основу которого была положена пьеса писателя. Впоследствии Х. Тэсигахара снял ещё три фильма по романам К. Абэ.
В 1973 году К. Абэ создал и возглавил собственный театр «Студия Абэ Кобо», в котором ставил собственные пьесы. Выступления экспериментального коллектива, в том числе, и за рубежом, в частности, в США, получили высокую оценку. В 1980-х годах театр К. Абэ постепенно прекратил своё существование.
Современный японский писатель Кэндзабуро Оэ, ставя К. Абэ в один ряд с Ф. Кафкой и У. Фолкнером, заявил, что, проживи К. Абэ дольше, он, а не удостоенный её в 1994 году сам К. Оэ, непременно получил бы Нобелевскую премию по литературе. Но Кобо Абэ скоропостижно скончался от остановки сердца в возрасте 68 лет в январе 1993 году.
«Не люблю людей. Я – один. И преимущество моё в том, что в отличие от многих я хорошо это понимаю», – сказал он однажды. Жил писатель достаточно уединённо, любил слушать «Pink Floyd» и венгерского пианиста-композитора Бела Виктора Яноша Бартока, очень увлекался фотографией… «Одиночество – это неутолённая жажда мечты», – написано им в романе «Женщина в песках».
Читать К. Абэ – непросто. Он – ни в коем случае не беллетрист, хотя и давал повод критикам называть себя фантастом. Но при этом называли его и японским Сартром. А ещё – японским Ф. Достоевским. Только представьте, какая «на выходе» получилась «гремучая смесь»!
Кандидат филологических наук Александр Леонидович Луцкий в своей работе с «говорящим» названием «Абэ Кобо и Альбер Камю: экзистенциальное сопоставление» пишет: «Следует отдать должное высокому мастерству Абэ-психолога, вслед за Достоевским видевшего разгадку структуры личности в том пространстве, в котором сначала возникает человеческое отношение к другому индивиду, чтобы затем – вследствие взаимного характера этого общения – превратиться в то самое отношение к самому себе, опосредствованное через отношение к другому, которое и составляет суть личностной – специфически человеческой природы индивида». В своей диссертации «Экзистенциализм и японская литература» А. Луцкий поясняет, что механическое сравнение К. Абэ с европейскими экзистенциалистами невозможно: – «мы увидели различие смысложизненных переживаний “экзистенциального индивида” на Западе и в Японии».
Советский филолог-востоковед, государственный и общественный деятель, профессор, член-корреспондент АН СССР Николай Трофимович Федоренко, неоднократно лично встречавшийся с Кобо Абэ как в Москве, так и в Токио, и пытавшийся во время представления этого автора отечественному читателю «накинуть на плечи» японца «идеологический плащ», тем не менее, прозрачно намекал на элитарность произведений японского писателя: «Творчество Кобо Абэ противоречиво, но никоим образом его не отнесёшь к литературному плоскогорью. …Творчество Абэ – явление сложное, неоднозначное».
Вероятно, это хорошая реклама для писателя – когда тебя называют «сложным», и когда твои книги в мягких обложках не продают на кассах в супермаркетах. Авангардист К. Абэ, тем не менее, в России скорее, популярен, нежели неизвестен. Выходившие в конце 1960-х годов в СССР книги «Женщина в песках» и «Чужое лицо» производили фурор – и не только потому, что общество, почувствовавшее «оттепель», было жадно не только до иностранных вещей, но и до зарубежного искусства тоже. А ведь в своих поисках ответа на не имеющие ответа вопросы и «путешествиях» по закоулкам человеческой души писатель иногда заходил столь далеко, что и большие романы имели столь мало динамики (как например, в «Чужом лице»), воспринимаются как философские эссе.
Но есть, во-первых, мастерство писателя. И, наверное, во-вторых, сыграла свою роль свойственная и русской душе тяга к одиночеству? К рефлексии?
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и литературы Карагандинского государственного университета им. Е. А. Букетова Айнаш Токушевна Мустояпова: «Человек в изображении К. Абэ – жертва общественного устройства. Живя в многомиллионном Токио, герои К. Абэ тотально одиноки. Это одиночество тем более впечатляюще, что писатель изображает жизнь героев в огромном мегаполисе, где, казалось, невозможно скрыться от других и человек вынужден постоянно соприкасаться с людьми.
Герои К. Абэ выступают носителями основного мотива произведений писателя – мотива утраты человеком связи с окружающим миром.
Если в произведениях Кэндзабуро Оэ герои стремятся к некоему “сообществу”, к единению с людьми в группе, то герои К. Абэ – это герои отчуждённые, бегущие от общества. Они будут прятаться, исчезать, убегать в стремлении найти убежище от мира людей. Это знак того, что социальный аспект в изображении человека у К. Абэ сменяется аспектом психологическим, сосредоточенном на внутреннем “я” героя.
Романы К. Абэ – романы, безусловно, модернистские. Изображение жизни человека в современном мегаполисе позволяет К. Абэ показать крайнюю степень отчуждения человека. Герои К. Абэ часто оказываются в “пограничной” ситуации, что позволяет им увидеть прежнюю жизнь и ценности в новом свете, осознать её ненормальность, абсурдность».
Как тут не полюбить русскому японца…
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
